НИКОЛАЙ МЕЖЕВИЧ: «От оккупационной доктрины в Прибалтике не откажутся, но современное осмысление пробивает дорогу»

В книге под названием «Вынужденный альянс. Советско-балтийские отношения и международный кризис 1939-1940 годов», в частности, опровергается тезис о советской оккупации. Подробнее о содержании сборника обозревателю Business FM Петербург Максиму Морозову рассказал президент Российской ассоциации прибалтийских исследований Николай Межевич:

- В прессе уже выходят такие заголовки «Тайны латвийской дипломатии», «Секреты прибалтийской политики». Что нового мы можем узнать из рассекреченных документов 1939-1940 годов?

- Самое первое и ключевое: сегодня наши соседи говорят об оккупации, однако, документы, которые приводятся в сборнике свидетельствуют, что такого понимания происходящих в 1939-1940 годах событий не было как раз именно в Таллине, именно в Риге и именно в Вильнюсе, который стал столицей Литвы, давайте, уж скажем страшное, после того как Сталин вернул Вильнюс Литве. Но опять же давайте скажем это еще раз, забрав его у Польши. И вот наши соседи как раз тогда, в 1939 - начале 1940 года, с достаточным пониманием относились к тому, что мир катится к катастрофе. И она неизбежно произойдет, и вопрос территориально-политического устройства в Европе все равно будет. И выбор, в общем-то, очень не богат: или реализация той прогерманской ориентации, которая была изначально особенно в Литве, или некая корректировка вектора и та или иная форма территориально-политической интеграции с Советской Россией.

- Не случайный заголовок сборника «Вынужденный альянс»?

- Вынужденный, конечно. Дипломаты это не те люди, которые пишут о любви в своих закрытых дипломатических зашифрованных сообщениях. Нет. Там как раз и приводятся факты, что дипломаты Латвии взвешивают эту ситуацию и признаются себе и друг другу, и своему начальству, и своим коллегам из сопредельных балтийских стран, что вероятно на текущий момент это решение единственно возможное. Не случайно разговоры об оккупации (а оккупация – это политико-правовая категория, больше правовая, чем политическая) появились не тогда, когда происходило изменение территориально-политического устройства, а когда Эстония, Латвия, Литва нуждались в обосновании выхода из состава Советского Союза в той форме и по тем методикам, которые реализовывались уже в 1989-1991 году.

- Николай Маратович, а насколько дипломаты латвийские, которые находились в Москве, были искренны по отношению к своему начальству вот в этих донесениях?

- Да, они искренны. Они искренны вполне. И сквозит определенная обида за то, что не удалось реализовать те устремления, которые были в 1919-1921 годах у своей страны, у Латвии. Формировался авторитарный режим К. Улманиса, который тоже не был свободен от ошибок. Что межвоенный государственный с ее полуавторитарным содержанием скорее стало подражанием облегченной версии режима Муссолини, чем Гитлера, но все равно говорить о демократии нельзя. И дипломаты между строк об этом пишут. Самый главный момент заключается в том, какие выводы из этого мы делаем сегодня? А выводы мы должны сделать следующие, с точки зрения коллектива, который работал над книгой: если мы в текущей ситуации 2019 года постоянно возвращаемся к сложным вопросам 70-80-ти летней давности, то мы должны быть объективны. Мы должны понимать, что прошлое не должно держать и определять параметры текущего дня и будущего.

- Но, наверное, выводы российских ученых расходится с выводами прибалтийских ученых. Не секрет, что в Прибалтике сейчас активно рассекречивают документы КГБ. Насколько ученые прибалтийские согласны с вашими выводами?

- Дело в том, что нынешняя концепция государств Эстонии и Латвии, меньшей в некоторой степени Литвы, там есть различия, базируются на непрерывности, на континуитете нынешних Эстонии и Латвии, чем тех Эстонии и Латвии, которые образовались в 1920-ом году. Поэтому любой отказ от оккупации имеет вполне конкретные экономические и политические правовые последствия. Собственно, почему лишили права голоса русскоязычное население Эстонии и Латвии? А потому что, это оккупанты и их потомки. А если оккупации не было, то на каком основании в Европе в конце XX века лишили права голоса и значительной части экономических прав сотни тысяч людей? За это надо отвечать. Поэтому, конечно, концептуально от оккупационной доктрины никто не откажется. Но некое осмысление, более современное, оно пробивает себе дорогу. Например, что делать с белорусской электроэнергией? Казалось бы, где электроэнергия, где оккупация? В какой степени мы на основании наших исторических обид на И.В. Сталина должны отказываться от электроэнергии от А.Г.Лукашенко?

- Как документы, которые опубликованы из латвийских архивов, соотносятся с аналогичными документами аналогичного советского периода? Можем ли мы сравнить?

- Можем. Последние, я бы сказал так, 15 лет архивы спецслужб России и Президентский архив, который содержит много информации на эту тему, если не открылись полностью, то приоткрыты очень существенно. Сейчас в научный оборот введены подлинники протоколов, которые мы сегодня немножко так сказать публицистически называем пактом Молотова — Риббентропа, они имеют на самом деле вполне академичное название: «Приложение к договору…» и т.д. То есть сегодня мы можем сказать, что в России открыто практически все.